Ставрополью нужна интеграция

Ситуация на Северном Кавказе по-прежнему остается главной внутриполитической проблемой России. 19 ноября на совещании по вопросам безопасности в Ессентуках жесткие и нелицеприятные оценки обстановке в регионе дал президент РФ Дмитрий Медведев. Как правило, в обсуждении острых проблем Кавказа на первый план выходят Дагестан, Чечня, Ингушетия. В последнее время к ним добавилась еще и Кабардино-Балкария. Между тем, обстановка в Ставропольском крае требует к себе не менее пристального внимания.

Хотим мы того или нет, но Ставрополье рассматривается, как некий базовый субъект всего округа, а также как форпост российской государственности. И в самом деле, многие на Северном Кавказе видят в нем «безопасную гавань». Этим объясняется тот факт, что после распада СССР и волны межэтнических конфликтов Ставрополье стало «вторым домом» для русских из Чечни и Ингушетии. Только по официальным данным, здесь проживает 78 тысяч зарегистрированных вынужденных переселенцев из Чеченской Республики, а по некоторым экспертным оценкам, эта цифра вдвое больше (и большинство из них русские). Многие из них не получили статуса беженцев в силу разных бюрократических проволочек. Здесь же обосновалось немало русских и из соседнего Дагестана. Впрочем, не только русские предпочитают Ставрополье сложной жизни в северокавказских республиках. Восточные и южные районы края после 1991 года стали территориями активного заселения представителями различных кавказских народов (чеченцев, даргинцев, аварцев). Таким образом, проблемы края имеют значение, далеко выходящее за пределы одного субъекта федерации и даже одного округа.

На первый взгляд, по своей значимости недавний инцидент в Ставропольском крае не идет ни в какое сравнение с нынешней дестабилизацией в Ингушетии или в Дагестане. В ночь на 27 ноября в Зеленокумске произошла драка с применением огнестрельного оружия между местными жителями и выходцами из Чечни. Многими деталями эта стычка похожа на нашумевший инцидент, случившийся в июле этого года в детском оздоровительном лагере «Дон» Туапсинского района.

И в том, и в другом случае власти предпочитают оценивать произошедшее как «бытовой конфликт» или «криминальный эпизод». Наверное, можно было бы удовлетвориться таким объяснением, если бы не некоторые важные нюансы. Даже, если криминальный мотив и является в столкновениях подобного рода доминирующим, их последующая оценка во многом зависит от того, что их участниками являются представители разных этнических групп. Важно также заметить, что драки с использованием огнестрельного оружия на Ставрополье — явление не такое уж редкое. Остроты этим дракам придает тот факт, что в таких стычках сходятся друг против друга «дети разных народов».

Так, 18 сентября в краевой столице в парке Победы произошла массовая драка, в результате которой пострадало 30 человек, а 8 были задержаны правоохранительными структурами. Кстати, тогда милиционеры нашли на месте инциден
2154
та резиновые пули от травматического оружия и гильзы. Аналогичный инцидент имел место в мае, когда в Ставрополе после драки со стрельбой были госпитализированы 2 человека. Резонансное столкновение имело место в июле прошлого года, когда в Степновском районе края в массовой драке сошлись друг против друга ногайцы и даргинцы. Комментируя прошлогодний инцидент, губернатор края Валерий Гаевский отметил, что «160 человек молодежи не могут иметь личной неприязни друг к другу… У конкретных лиц могут быть личные претензии, а когда собирается две сотни человек — это значит, вылезает системная проблема». Однако, несмотря на правильные слова губернатора, и тогда ведущим мотивом в оценках местных властей и правоохранительных структур оставалась версия о «бытовом хулиганстве». Между тем, ни прошлогодние стычки, ни недавние отнюдь не открывают список трагических инцидентов в крае.

Ставрополье традиционно считается полиэтничным регионом. После русских второй по численности группой являются армяне (4 %), далее следуют украинцы (3 %), даргинцы (1,4 %), греки (1,2 %). Несмотря на незначительный удельный вес в населении края чеченцев (0,5 %), ногайцев (0,7 %), туркмен (0,5 %), эти общины играют значительную роль в этнополитическом развитии Ставрополья. И, наряду с культурным богатством и разнообразием, это дает немало этнических проблем и латентных конфликтов, требующих к себе системного, а не одноразового внимания.

Таким образом, власти должны быть готовы к возможным этническим эксцессам. Но лучше всего вести их профилактику и своевременно реагировать на вызовы с мест. В особенности же востребован предельно честный и объективный анализ ситуации, поскольку любой, даже бытовой конфликт между представителями различных этносов может быть интерпретирован со временем как межэтнический. Так, например, некоторые свидетели инцидента в Зеленокумске отмечали, что приезжие из Чечни бравировали тем, что входят в охрану президента Рамзана Кадырова. И таких случаев, когда у выходцев из соседней республики в ходе каких-то конфликтных ситуаций всплывают «красные корочки», журналисты и эксперты по всему краю фиксируют немало. Такого рода демонстрации уже выходят за рамки «бытового хулиганства». Здесь есть определенные попытки задействовать политический ресурс.

И в этом плане многое для разрешения ситуации могла бы дать четкая и недвусмысленная оценка таких действий со стороны властей Чечни. Если это самозванцы, от них необходимо отмежеваться, чтобы другим лже-кадыровцам было неповадно. Если же эти люди и вправду имеют отношение к охране Кадырова, то это повод для серьезных кадровых решений. Разве представители государственной структуры одного региона должны рассматривать другой, как территорию, где закон не писан?

Конечно, Чечня — это «особый случай», но использовать его для противопоставления другим регионам страны крайне опасно. В том числе, и для самой республики, поскольку претензии на более высокое место под солнцем вызывают ответную реакцию в виде ксенофобских настроений. Что же касается ставропольских властей, то необходимо более качественно работать с внутренними мигрантами, не допускать их «окукливания», больше внимания уделять их интеграции в новую среду посредством образовательных проектов, более качественной организации трудовой деятельности.

Основной смысл российской национальной политики в Ставрополье должен заключаться в одном-единственном слове — «интеграция». Если этот интеграционный проект не будет реализован, мы получим сегрегированное региональное сообщество. Собственно говоря, во многих территориях края мы его уже получили. Но ведь русские жители Ставрополья и выходцы из Дагестана и Чечни представляют одно государство. И от того, научатся ли они решать проблемы, не прибегая к пистолету и ножу, напрямую зависит ситуация на Северном Кавказе.

Когда-то всемирно известный выходец из села Привольного Ставропольского края Михаил Горбачев обронил в сердцах, что власть «опоздала в Сумгаит на три часа». Тогда трехчасовое опоздание стоило жизни ядерной сверхдержаве. Сегодня российская власть не имеет права на новое опоздание. Следовательно, Ставрополье должно стать предметом всестороннего внимания со стороны государства и общества.